Мне было пять лет, когда меня повели на скрипичный концерт Давида Ойстраха. Я был под таким впечатлением, что пришел домой и заявил маме, что хочу играть на ЭТОМ!

Закончив школу по классу скрипки, я уже не расставался с музыкой: когда не играл сам, то слушал её без перерыва. Звук всегда оказывал на меня магическое действие — и это особенно меня привлекало. Впервые услышав как звучит диджериду, я непроизвольно остановился, пораженный его силой и тембром. Звук втекал прямо внутрь, вибрировал во всем теле, завораживал.

Что делает человек, когда его что-то очень привлекает?
Он пытается подражать, чтобы сделать ЭТО своим. И я пытался. И открыл, что звучание, это проводник в другой способ восприятия как себя, так и окружающего мира. Когда я звучу, пою, я еще и слышу, ощущаю вибрации в себе или извне, чувствую нечто, еще более тонкое, но яркое и реальное.
Я настраиваюсь, совпадаю, вхожу в резонанс.

Резонанс оказался ключом. Это другой мир! Мир сопричастности, сопереживания, содействия, присутствия в движении того, с чем я резонирую. Это совершенно иное, не обыденное восприятие. Резонанс — это усиление, раскрытие, яркость впечатлений.

Все началось с Паганини